История игры Го (из книги «Го — больше чем игра»)

,

в

Поскольку по-русски об истории игры Го написано крайне мало, предлагаю вашему вниманию вольный перевод главы из книги «Го — больше чем игра» известного западного исследователя и ценителя игры Питера Шотуэлла (Peter Shotwell, «Go! More Than A Game», Tuttle Publishing, ISBN 0-8048-3475-X).

/ Павел Авраамов

Истоки игры Го в Древнем Китае

Го появилось в Китае, распространившись оттуда в Японию, Корею и Тибет, а далее — по всему миру. Просуществовать столь долго и не погибнуть оно смогло благодаря тому, что власть предержащие использовали Го для самых разнообразных своих нужд. Го стало частью восточной философии, искусства и литературы, а в наше время заняло свое место в бизнес-стратегии, когнитивной психологии, математике и исследованиях в области искусственного интеллекта. Понятно, что охватить столь обширную тему трудно, а потому автор обозначил лишь наиболее интересные и важные моменты, оставив читателям возможность самостоятельно продолжать исследования.

История игры ГоИгроки и историки спорили о появлении игры на свет больше двух тысяч лет. Сейчас большинство исследователей считает, что Го появилось никак не раньше 1000 года до н.э. Есть мнение, что игра перестала носить элемент случайности и стала зависеть исключительно от умения игроков в период Чоу, когда шаманы разбрасывали камни по доске, уподобляя ее звездному небу и делая предсказания. Сторонники такой точки зрения указывают на астрологический символизм «звездных пунктов» (хоси) и связь камней с Солнцем, Луной и созвездиями. Кроме того, они указывают на тот факт, что самые ранние литературные упоминания об игре не могут подтвердить ее существования до 750 года до н.э. Более того, нет никаких надежных свидетельств существования игры ранее 2-1 веков до н.э., поскольку древнейшие из сохранившихся досок относятся к периоду Хань (206 г. до н.э. — 220 г. н.э.)

Однако есть ряд свидетельств, подтверждающих существование игры Го и в более ранние эпохи, Шанг и Хсиа, 2100-1100 до н.э., как о том говорят древние китайские мифы. Недавно китайские археологи раскопали в бывшей столице государства Шанг гробницу и обнаружили в ней рядом с головой и правым плечом одного из скелетов нечто, названное «камнями для игры», а неподалеку — остатки гончарных изделий, датированные 5000 годом до н.э. Их русские товарищи, копавшие в Сибири, в захоронениях шаманов нашли камни, копирующие форму современных китайских — с одной стороны плоские, с другой — выпуклые. Возраст находки — 4000 лет.

Древнейшие китайские мифы утверждают, что в Го играли Желтый Император и легендарный Император Яо (если я не ошибаюсь, именно ему приписывают создание знаменитой «Книги перемен» — прим. пер.). Миф о Яо с высокой долей вероятности может быть основан на реальных исторических событиях.

Миф о Яо и историки эпохи Хань

Древнейшая литературная версия Мифа о Яо содержится в книге, написанной около 290 года до Рождества Христова, т.е. за несколько столетий до составления Хроник Государства Хань. Как гласит предание, Яо спустился с небес около 2200 года до н.э., удачно прихватив с собой календарь, приспособления для гадания и доску для Го вместе с камнями. Обзаведясь несколькими земными женами, он начал обучать игре своего старшего сына Тан Чу, ставшего лучшим игроком при дворе. Некоторые мифы утверждают, что Тан Чу, в дополнение к своим выдающимся игровым способностям, имел непокорный и склочный характер, видимо потому, что в спину ему дышали младшие братья и другие папины жены, претенденты на трон. По другой версии, все свое время Тан Чу тратил на игры с друзьями и в остальном толку от него было немного. Так или иначе, Яо передал трон своему другу и советнику Шуну, простому крестьянину. Был ли Яо обманут Шуном или просто считал сына никчемным — не сказано. Тан Чу бежал, нашел союзников и в конце концов погиб в боях за свое наследство, а Шун основал династию Хсиа.

Долго считалось, что Миф о Яо был сочинен историками периода Хань, игравшими в Го, и намеренно вставлен в хроники, чтобы придать их любимой игре достоинство и возраст, которыми она на самом деле не обладала. Однако есть повод усомниться в такой точке зрения. Ханьские историки в основном выполняли по поручению императора одну задачу: «перекраивали» историю периода Яо под конфуцианскую мораль, утверждавшую высшей добродетелью почтение к семье и императору. Они подлатали образ двора Яо, чтобы он больше соответствовал бюрократическому устройству двора Хань с присущими ему интригами и борьбой за права наследования. Фактически, их хроники имели лишь одну цель — учить конфуцианской этике и модели поведения. А игра в Го для истинного последователя Конфуция того времени, по крайней мере публично, была делом предосудительным. Старик Конфуций считал Го занятием чуть лучшим, чем «ничегонеделание с набитым пузом». Его последователь Менциус называл Го «искусствишком» и порицал его, ставя в один ряд с пьянством, азартными играми и «забыванием своих родителей». Другой писатель эпохи Хань придерживался еще более жесткой позиции и описывал игру так:

…Царит такая вольность, что люди ставят на кон одежду и имущество… По ходу игры характеры меняются, честность и корректность презираются, проявляется не только бешенство, но и даже насилие…Решительно, ни в коем случае нельзя отнести Го к Шести Искусствам [Конфуцианства]… Проводить день в праздности бессмысленно, и где разница между выставлением камней на доску и пустым разбрасыванием камней? Разве есть хоть малейшая связь между доской и провинцией, между тремя сотнями камней и тысячами солдат? Кто тот безумец, что променяет доспехи на камни и доску?..

Современные игроки в Го вряд ли поверят, что так могли отзываться об игре, которую они почитают едва ли не священнодействием.

Ханьские историки хотели вложить следующий смысл: игра всего лишь кажется способной научить самодисциплине и духовному равновесию, в то время как справедливо прямо противоположное. Посмотрите, сколь жалким провалом закончилась попытка Яо обучить сына «прославленной модели добродетели». Надо заметить, что мораль истории о Го была столь поучительна, что они ее прокрутили трижды с разными царями разных периодов.

Истинный возраст игры Го

Понятно, что невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть ни одно из заявлений, касающихся истинного возраста Го. Однако есть ряд причин считать, что игра Го вполне может быть ровесником Мифа о Яо и найденных при раскопках камнях эпохи Шанг, и что ранний символизм Го вовсе не обязательно включал в себя движение Солнца, Луны и звезд.

Одна из трудностей, связанных с изучением Мифа о Яо, заключается в том, что существует множество версий этой легенды, часто противоречащих друг другу. В такой ситуации довольно трудно определить, что было, а чего не было. Некоторые версии упоминают Го и отречение Яо от престола в пользу Шуна, оправдывая притязания Тан Чу на трон отца, другие версии о Го не упоминают, а в ряде случаев отсутствуют упоминания обо всех этих событиях вообще.

Тем не менее, структурные антропологи убедительно показали, что в оригинальном виде Миф О Яо является отражением борьбы сил природы: Яо (небеса) и Шун (земля) объединяются в попытке укротить Тан Чу (вода, неистовые воды разлившейся Желтой Реки Хуанхэ). Первая попытка — обуздание воды с помощью грубой силы и возведения дамбы — окончилась провалом и прорывом плотины. А вот вторая увенчалась успехом: была прорыта сеть дренажных канав, похожая на доску для Го. Такая версия может быть весьма похожей на правду, поскольку китайцы представляли себе Китай плавающим на воде священным квадратом, разделенным на части девятью вертикальными и девятью горизонтальными линиями — так же, как и доска 9х9, на которой учатся начинающие игроки.

Более того, акупунктура и Фэн Шуй начали развиваться как раз в эпоху Шанг. Вполне возможно, что выставление камней в пересечения линий для получения территории и влияния во многом было подобно блокированию, накоплению и высвобождению перетекающей энергии ци на квадратной доске, имитирующей Землю.

Кроме того, Го известно как «игра на окружение» (один из известных в России вариантов названия — облавные шашки — прим. пер.), а именно окружение составляло основу военных техник Древнего Китая, истоки которых — в стратегиях охоты, применявшихся начиная с пятого тысячелетия до н.э. Зверей окружали и лишали подвижности набрасыванием сетей, после чего заколоть животное было нетрудно. С давних пор охота и ведение войн описывались в одних и тех же терминах — хороших и плохих построениях людей.

Эти доводы хорошо перекликаются с теориями, предложенными Вимом ван Бинсбергеном (Win van Binsbergen), который работал с разными видами игры Манкала и ее африканскими и ближневосточными родственниками. Он предположил, что игры, основанные на принципах охоты, стали частью революционных изменений в представлениях о Пространстве и Времени, происходивших во времена неолита, когда земледелие вытеснило охоту, став основным источником продовольствия. Игровые доски стали отражением появившихся полей, окруженных сетью оросительных каналов, которые наполнялись водой и использовались для полива, требуя защиты от животных и наводнений. Изменения в ландшафте потребовали замены старой местной власти и старых космологических представлений новой централизованной политической системой, включавшей в себя в том числе и управление временем с помощью календаря, гадания и письменности.

В таком разрезе образ небожителя Яо, спустившегося на землю с календарем, приспособлениями для гадания, квадратной, земной и очень матриархальной доской для Го, а также способами защиты от наводнений, становится образом символического защитника Земли. В то же время в игре и сознании произошел переход от преследования и захвата к приобретению территории, ставшему символом успеха при новом порядке, а наличие времени для игры окончательно отделило правителей от подданных. Так что восстание Тан Чу и его союзников можно рассматривать как сопротивление этим переменам в целом.

У появления Го в Мифе о Яо может быть дополнительное значение. Учитывая положение, в котором были найдены камни в раскопанной гробнице (между головой и правым плечом останков), можно сделать предположение, что Го было игрой духовной, но не в том смысле, как принято думать. В отличие от китайской игры в кости Лиу Бо, также упоминаемой в ранних мифах и искусстве Китая, Го известно как одна из первых в мире стратегических игр и как древнейшая игра, оставшаяся неизменной с момента своего появления. Судьба чьих-то личных камней не была окутана завесой тайны и не подчинялась воле богов, но была плодом стратегических размышлений во времена, когда религиозные представления проникали практически во все аспекты жизни. Возможно, не стоит примешивать религиозные мотивы к появлению игры Го. Может быть, вы учились играть так же, как и самые первые в мире игроки: дождливым днем в Древнем Китае некто перебирал камни, а другой положил доску на землю и сказал: «Я хочу выиграть эти камни. Сыграем партию?». И может статься, что религиозные толкования появились значительно позже, не без помощи пап и мам игроков.

Темная школа Даосизма против Конфуцианства

Го является священной игрой еще в нескольких смыслах. Во-первых, почти всегда в традиционных обществах азартные игры рассматриваются как священнодействие. Так, в Индии игра в кости, которую ведут Шива и Парвати, является причиной всех событий во вселенной. Рассматриваемый с этой точки зрения, Тан Чу становится первым в мире игроком и легенда о нем напоминает мифы североамериканских индейцев, где боги-игроки спускаются на землю, дабы научить людей новым играм. В конце концов, проигравшись в пух и прах, продав сперва детей и жен, а затем и самих себя в рабство, люди призывают на помощь других богов, чтобы в союзе с ними восстановить порядок. Обычно эта темная сторона Го остается в тени, однако азартная составляющая игры всегда была частью культуры Востока, да и сейчас присутствует, что весьма красочно описано в романе «Первый Кю» Сун-ва Хон.

Однако конфуцианство возражало против Го не только из-за его азартной составляющей. Существовали гораздо более глубокие философские причины, по которым историки эпохи Хан заняли подобную позицию. Корень — в противостоянии Конфуцианства в целом с его моральными устоями и представлениями о долге и Даосизма с его релятивистской точкой зрения. В особенности это проявлялось в отношении Темной Школы Даосизма, расцветшей между 500 и 300 годами до н.э. Именно в этот период воины-мыслители вроде Сунь Цзы создали «философию действия», которая эффективна до сих пор и была основой всех китайских восстаний во все времена (в том числе и в наши дни, что наглядно показывает противостояние правительства Китая и религиозного движения Фалун Гонг). (Странная там сложилась ситуация. Пока я искал в Интернете правильный перевод названия организации, наткнулся на ряд статей по этой теме. Больше всего меня поразило сообщение «Фалун Гонг захватило спутник» — раньше я о таком читал только в фантастических романах. — прим. пер.).

В целом Даосизм придерживается такой точки зрения: все есть изменение, ничто не является постоянным, а путь к победе ( и успеху в жизни) заключен в способности управлять силами инь и ян себе на пользу с минимальными усилиями, что и демонстрирует игра Го.

Забавно: сторонники Конфуция поддерживали феодальных властителей эпохи Воюющих Царств, но именно даосы придерживались идеи единой империи, которая принесет мир народам. Первая империя, созданная в 225 году до н.э. Цинь Ши Хуаном (тем самым, что позднее возвел Великую Китайскую Стену), появилась на свет благодаря стараниям министров-даосов и их стратегии. Однако как только государство Хан объединило Китай в 206 году до н.э., вскоре после распада первой империи, интересы правителей немедленно потребовали пропаганды Конфуцианства с его неизменными принципами верности и преданности вассала повелителю. Историки эпохи Хан быстро надели намордник на идеи даосизма, и большинство даосских текстов, 70% из которых составляли тайные военные трактаты (включая знаменитый Дао Дэ Цзин), были преданы забвению (это привело к тому, что не только подлинность, но и само их существование вызывали большие сомнения, и лишь находки археологов в течение последних 30 лет смогли эти сомнения рассеять). Возможно, именно это стало причиной столь малого числа ранних упоминаний о Го, которое с самого начала (и тому есть надежные свидетельства) ассоциировалось именно с Даосизмом. Бесспорно, стратегия Го аналогична взглядам даосов на жизнь в целом.

Игра Го в средневековом Китае

Как ясно из заглавия, в этой части — рассказ о золотой поре Го в средневековом Китае.

Несмотря на проклятия писателей-конфуцианцев, Го выжило: во-первых, потому, что смогло адаптироваться к религиозным представлениям того времени, во-вторых, потому, что Го — захватывающая и весьма поучительная игра. Вероятно, Го стало обязательной частью образования каждого знатного человека еще в самые ранние периоды своей истории.

Некоторые писатели эпохи Хан, например Бан Гу, явно были способны оценить пользу игры и выразить свое понимание символически, однако первые надежные свидетельства широкой популярности Го приходятся на шестой-седьмой века нашей эры, период становления поэзии как высокого искусства, избравшего Го своей первой и наиважнейшей темой. Например, стихотворение, написанное Мен Чжао в эпоху Тян и основанное на даосской притче (широко известной любителям Го под названием «РанКа» — прим. пер.) Это история о простом дровосеке. Возвращаясь домой, он заметил двух мальчиков, играющих в неизвестную игру. Бросив случайный взгляд на доску, дровосек настолько увлекся игрой, что не мог отвести глаз. Когда же партия завершилась, оказалось, что рукоятка топора полностью сгнила. Переходя мост, дровосек увидел радугу и лишь в этот момент понял, что возвращается из Потустороннего Мира, где он стал свидетелем партии между двумя Бессмертными. Добравшись до деревни, он не узнает ее: прошло сто лет, дом лежит в руинах, все его знакомые давно умерли, и само его имя забыто. С тех пор у Го появилось еще одно название, литературное — «Сгнившее топорище» (Ран Ка).

Со временем даже конфуцианцы стали открыто признавать значение Го, называя его «разговор при помощи рук», вероятно, указывая на возможность использования игры для передачи секретных посланий. (Это тоже, в общем-то, не новость. Одно из названий Го — Сюдан — переводится как «язык жестов», и именно оно употребляется в современных книгах, когда необходимо подчеркнуть роль игры Го как универсального международного средства общения и инструмента для достижения взаимопонимания между представителями разных культур — прим. пер.)

Первый император династии Тян назначал игроков в Го на важные государственные должности, справедливо полагая, что тот, кто способен управлять группами камней, будет способен управлять и группами людей. Он разработал систему рангов и выделял средства на развитие особого правительственного отдела, в который входили мастера Го. Позднее один из игроков даже стал Серым Кардиналом на короткий срок. Другой правитель династии Тян объединил три конфуцианских добродетели — Ли (праведность), Чи (мудрость) и Рен (человеколюбие) — с Го. Свитки с этими иероглифами украшают в наше время стены многих Го-клубов.

Го и образованные люди

На протяжении последующих трехсот лет издавалось все больше и больше книг, посвященных Го, открывая доступ к игре любому, умеющему читать. Значительную роль в распространении Го и укоренении его в сознании образованной части общества сыграло слияние буддизма, даосизма и нео-конфуцианства, а также сближение основных ветвей фен шуй — земной и небесной. Понимание Го адептами этих течений разнилось, но в одном они были единодушны — Го выражало высочайшие принципы обеих систем. Начиная с династии Тян ( когда доска увеличилась в размере до нынешних 19х19) и в особенности после свержения иноземной монгольской династии Юань Го вместе с музыкой, живописью и каллиграфией стало одним из Четырех Великих Достоинств любого образованного человека. Хватало дела и художникам. Старейшая из сохранившихся картин (исключая наскальную живопись эпохи Хан) датирована приблизительно 700 годом нашей эры. Практически все — от императоров и монахов до мартышек и небожителей — запечатлены играющими, и не только на картинах, но и на веерах и одежде.

Начали пробиваться первые ростки священного понимания и почтительного отношения к игре Го, которое довольно точно выразил в 1050 г.н.э. в своей книге «Классика Вейци» (китайский вариант названия игры — прим.пер.) Ван Ни, объединив мысли конфуцианцев, буддистов и даосов:

Десять тысяч существ происходят от Единого. Триста шестьдесят пересечений доски для вейци также имеют своего Единого (центр). Единое — это порождающий принцип чисел и множеств, как полюс порождает четыре стороны света.

Три сотни и шесть десятков пересечений соответствуют числу дней в году, четыре части доски по девяносто пересечений в каждой соответствуют четырем временам года, а семьдесят два пересечения по краям доски соответствуют количеству пятидневных недель в году. Триста шестьдесят пересечений поделены поровну между черными и белыми, воплощая гармонию инь и ян.

«Наблюдая за игрой» поэта Су Ши

Существовало много поэтических жанров, избравших своей темой Го, которые описывали и войну, и политику, и философию, и даже любовь с позиций игры, но кое-что из темного прошлого Го было сохранено для истории стараниями одного из величайших поэтов Китая.

Су Ши (1037-1101 гг. н.э.) был ученым-конфуцианцем, придворным, страстным реформатором. Поверженный врагами, он умер в нищете, став даосом. Враги трижды ссылали его на зараженный малярией остров Хайнань, где он и написал свое знаменитое стихотворение «Наблюдая за игрой». Его сын играл с местным судьей — предположительно, человеком, в обязанности которого входило наблюдение за Су Ши и его семьей. На первый взгляд стихотворение кажется одним из множества на тему примирения человека с его положением во Вселенной, однако, возможно, все не так просто.

Неподалеку от Вершины Пяти Старцев,
Было место, покинутое Белым Журавлем,
Высокие сосны затеняли двор,
Ветер и солнечный свет были чисты и прекрасны,

Я пришел один,
Не встретив ни души,
Кто же играл в вейци?
У порога — две пары туфель,

Не слышно было голосов,
Но вдруг я услышал, как ставят на доску камни,
Сидя напротив друг друга за линованной доской,
Кто понимает суть происходящего?

Рыбача с пустым крючком,
Можно ли надеяться на леща или карпа?
Мой юный сын близок к Пути,
Он ставит камни ненамеренно,

Победа, бесспорно, приятна,
Но есть сладость и в поражении,
Медленно и неспеша,
Вот в чем мгновения смысл.

В первых строках Су Ши упоминает о времени, проведенном в храмовом комплексе Белый Журавль в восточных горах, где он впервые встретился с Дао и Го. Чем научил его этот опыт? Китайские стихи, как правило, имеют несколько смыслов, а потому «мгновения смысл» может в равной степени относиться как к обретению равновесия с окружением и внутреннего умиротворения, так и к смещению баланса инь и ян с намерением одержать верх в долгой борьбе.

Фраза «…близок к Пути» имеет отношение, с одной стороны, к конфуцианскому высказыванию «Если кто-то знает, что первично, а что вторично — он близок к Пути», а с другой стороны — к Пути Го, имея в виду, что юный сын Су Ши познает различия между сенте и готе, между ведущим партию и ведомым. Или, может быть, Су Ши наблюдает, как его сын учится терпению, необходимому, чтобы однажды отомстить за притеснение его отца?

Спустя два столетия, в 1330 году, ответы на заданный монгольским императором вопрос «Достойно ли для Сына Неба играть в Го?» соединили древние даосские взгляды и новые подходы:

Когда Древние создавали нечто, они позволяли его духу наполнить себя до краев, и из всего извлекали пользу, а потому нет на свете бесполезного…

Нет иного пути постичь Го, кроме как сконцентрировавшись на нем, а для этого нужна железная воля. Более того, методы организации и подготовки, пути захвата и удержания, исследование причин и принятие решений — все это задействует ту же логику, что и составление законов и отдача военных приказов полкам. Изучив эти вещи и впитав их суть, сознание остается бдительным и в мирное время.

К этому времени появилось много книг об игре Го, а в 1339 году «Классика Вейци«, выдержавшая множество переизданий, была отпечатана с дополнением, содержавшим 300 задач. Результатом этого многовекового процесса к началу XVIII столетия стало столь трепетное отношение к игре, что биографии и записи партий гениальных игроков Фана и Шиха почитались как величайшее сокровище.

Иезуитский миссионер Маттео Риччи (1583-1610) так описывал уважение к игре и мастерам в Китае того времени:

Власть предержащие страстно влюблены в эту игру и нередко тратят на нее бОльшую часть своего дня. Тот же, кто преуспел в игре, пусть даже ни в чем более он не искушен, уважаем всеми и в каждом доме желанный гость. Более того, они почитаемы как Учителя, согласно местным традициям, ибо у них можно научиться теории игры.

Игра Го в Тибете, Монголии и Сибири

Откровенно говоря, это не самая захватывающая часть рассказа об истории игры Го, однако для полного представления об истории Го в древней Азии эти подробности не будут лишними.

«…Многие поклоняются козе и барану как божеству и верят в шаманизм. Люди не различают времен года, но считают началом года время сбора вереска. Го, азартные игры, игра на трубе и ударных инструментах — вот их основные игры. Они никогда не расстаются с луком и мечом, почитают молодость и с пренебрежением относятся к старости.»

Так писал о жителях Тибета китайский дипломат в VIII веке н.э., когда тибетские племена совершали частые набеги на Китай. С тех пор в Монголии, соседнем Тибете и пещерах Дунхуан вдоль Великого Шелкового Пути было найдено множество артефактов, имеющих отношение к Го, включая древнейшую сохранившуюся картину.

Предания об игре сохранились в древних тибетских хрониках. Например, существовали духи по имени Хадомас, женщины, которые учили тайным доктринам, либо избранные мужчины, перевоплотившиеся в женщин. Предводитель духов обладал красными глазами, головой льва и женским телом. На горе Зари в южном Тибете сохранилась каменная плита с изображением предводителя, играющего в Го со своими последователями. Раз в двенадцать лет, в год обезьяны, местные жители совершают жертвоприношения и обходят вокруг плиты в надежде обрести мудрость и покровительство богов. Тибетские старейшины рассказывают предания, в которых духи Хадомас играют в Го во время бурь под небесами, покрытыми черными тучами. Конечно, побеждает всегда добрый дух.

Согласно другой легенде некий царь посылал попугая в полет по окрестностям и от него получал сведения о происходящем в его владениях. Однажды попугай подслушал разговор о заговоре, во главе которого стояла супруга царя. Повелитель заставил жену сыграть с ним партию в Го и проанализировал словесный поединок, сопутствующий игре. Тибетские словесные поединки выглядели примерно следующим образом:

  • Это мышь — она прогрызет твой дом насквозь.
  • Это кот — он поймает мышь.
  • Это заяц — он пророет под тобой норы.
  • Это орел — он поймает зайца.

По ответам жены царь понял, что попугай сказал ему правду. Заговорщики были схвачены, царица лишена своего титула, а вся ее семья казнена.

В другой легенде, датированной 600 — 700 годами н.э., когда первые буддисты проникли в Китай из Индии, отец одного мальчика был убит своим врагом. Мальчик рос, полный решимости отомстить, но как решить, настала ли пора убить противника? Его мать дает юноше доску, и, пока женщина распевает мантры, молодой человек играет партию сам с собой, следуя советам своего призрачного двойника. Игра идет на равных, ни одна из сторон не может получить решающего преимущества, но в конце концов белые, за которых играет юноша, «добрая сила», побеждают. Такой результат служит доказательством будущего успеха. Юноша предпринимает попытку убить врага, которая оканчивается успехом.

Это легенда из традиции Бон. Бон — местная дуалистическая система верований, которую буддизм пытался заменить — и потерпел поражение. В отличие от точки зрения «спасительного» учения, коим является буддизм, юноша и его мать не ищут знамения и не пытаются узнать судьбу. Напротив, они стремятся разгадать намерения вселенной. Бог не является чем-то, существующим вовне. Так же, как шаман танцует по воле духа, вошедшего в его тело, камни играют юношей ( Как хвост виляет собакой — прим.пер.).

Но кто же тогда играет черными? В Тибете черный цвет ассоциируется со смертью, темными делами, дикими неприрученными яками, преисподней, тенями, ночью и тьмой внутри тела. Белый являет собой рассвет, горные вершины, свет, звезды, луну, одомашненных яков (помесь с коровами), цвет камней, которые жители Тибета помещают на крыши своих жилищ, и кости — единственное, что остается от человека после смерти. Таким образом, победа черных показала бы, что сейчас «время зла» и надо отложить убийство врага.

В общем, Го прекрасно укладывалось в мировоззрение Бон, однако буддийским монахам было запрещено играть в Го, якобы потому, что игра отвлекала их от занятий и исследований, но на самом деле из-за тесной связи с традицией Бон. Жители тибетских деревень до сих пор полны суеверного страха перед доской и камнями, поскольку шаманы использовали их для предсказания времени смерти человека.

В той же манере была создана легенда о Гесаре, полумифическом полководце, который играл в Го перед принятием важных решений. Существует также история народа Манси (видимо, тех, что жили давным-давно в нынешнем Ханты-мансийском округе — прим. пер.), повествующая о женщине-шамане Нисан, бросающей камни в чашу с водой, дабы определить подходящее время для путешествия в преисподнюю.

В тибетской и монгольской традициях существует интересная связь между пространством и временем. Игра на традиционной доске 17х17 начинается с того, что на третью линию выставляют 6 черных и 6 белых камней. Эти изначальные камни, называемые в Тибете «пугалами», а в Монголии «собаками», крупнее остальных камней, называемых «крепкими существами». Расположение камней соответствует 12 месяцам и 12 дворцам монгольского города Олмолунгринг — буддистской Шамбалы. Таким образом, доска становится отражением хода времени на земле, как и во множестве других игр по всему миру.

Каждый ход должен быть сделан в пределах двух пересечений от уже поставленного на доску камня. Кроме того, необходимо выждать один ход, прежде чем убить группу или сделать ход в то место, где были съедены камни. Существуют любопытные наказания за потерю углов. Возникли эти правила сами собой или под влиянием буддизма, Бон или других религий — неизвестно и вряд ли удастся выяснить в будущем.

Одна китайская легенда — возможно, древнейшая, упоминающая о Го — отмечает иную связь между игрой и шаманизмом:

«Чанг был музыкантом и собеседником Желтого Императора Хуан — Ти. Однажды, получив крылья, как у насекомого, он стал «Учителем Хуан — Яй» и улетел на вершину горы Чанг — Ан, дабы играть в Го.»

Одна из любопытных деталей этой истории связана с тем, что упомянутые «крылья, как у насекомого» очень похожи на «тонкие, как паутинка» крылья, которыми обзаводились сибирские шаманы при помощи волшебных грибов. Упомянутая шаманка Нисан во время своих путешествий в преисподнюю также пользовалась крыльями.

К несчастью, до нас дошли лишь редкие упоминания о роли игры Го в древних верованиях Тибета, Монголии и Сибири, как и отрывочные сведения о ранних периодах существования игры в Китае.

 

продолжение следует..

Автор/переводчик: Павел Авраамов, bokendo.ru