Шахматная культура

Достаточно просмотреть бегло известия с мест о шахматной жизни Советского Союза, чтобы убедиться, как широко развертывается «шахматная сеть», как непрерывно плетет она свои «культурные петли». Нет такого уголка, куда бы не заскакали неутомимые шахматные кони. Казалось бы, все обстоит благополучно. И, пожалуй, в смысле широты охвата масс — так оно и есть. И эта широта охвата — не иллюзорна — она не случайна, она не временна, она не поверхностна. Шахматное движение не только ширится, оно укрепляется организационно и углубляется в своем шахматном существе. Но вот над вопросом углубления нам нужно еще очень серьезно поразмыслить. Что понимать под углублением шахматной работы? По каким путям оно должно идти, и по каким оно идет?

Если опять-таки посмотреть отчеты с мест о текущей работе, если в то же время всмотреться в планы работ различных шахсекции, то всю линию работы по углублению шахматного движения можно, пожалуй, охарактеризовать одним словом — квалификация. Да, под пределом углубления в шахматы понимается мастерство игры, путь этого углубления лежит через все категории, определяющие силу игры шахматиста. И здесь работа проделана большая, об успехах в этом направлении свидетельствуют выступления и победы провинциальных шахматистов на всесоюзных турнирах различного типа. Но можно ли здесь поставить точку в определении самой проблемы углубления и можно ли в дальнейшем поступательном движении остаться лишь на этой линии? Другими словами: только ли мастерством игры определяется глубина шахмат? Нам кажется, что нет. Ответить «да» можно было бы лишь при чисто спортивном, или чисто техническом отношении к шахматам.

Шахматы в быту позволяют изживать ряд нездоровых развлечений и увлечений. Это одна роль шахмат: они способствуют культуре быта. Но шахматы к тому же «возделывают» ум (и волю), тренируют его, делают его более гибким. Это вторая сторона шахмат: они способствуют культуре ума. Если остановиться на этом, то существующая линия углубления вполне отвечает своей цели. Но есть еще одна сторона культуры, которая определяется уже не только качеством ума, но и широтой умственного кругозора — культура знания. Этой стороне дела шахматы тоже могут очень и очень способствовать.

Культурная глубина шахмат — не только в их изощренном стратегическом механизме, она заложена и в глубинах их истории, этнографии, эстетики и диалектики. Можно быть сильным мастером, но не охватить всей шахматной культуры. Так в музыке — блестящий виртуоз не всегда является культурным музыкантом, ибо и культура музыки состоит не только в игре на каком-либо инструменте и не только в знании теории. Шахматная культура чрезвычайно многогранна (это ведь не пинг-понг), и на гранях шахматной истории, шахматной диалектики и пр. можно раскрыть (легко и незаметно) общие методы знания — по меньшей мере, пробудить к ним интерес, пользуясь массовым интересом к самой шахматной игре. Шахматы могли бы стать верным помощником школе, но вместе с тем приобщение шахматиста-практика к этим тысячелетним граням оформило бы и его шахматный горизонт. Плох тот ученый, который не знает истории и не понимает диалектики своей науки, плох тот шахматист, который не знает истории и не понимает диалектики своего искусства. У нас поглощают варианты, изучают партии больших мастеров, но исключительно техницизируют свое отношение к шахматам. Нам приходилось видеть, как пренебрежительно отмахиваются от самой маленькой исторической заметки в журнале, нам приходилось слышать, как некоторые шахматисты порицали издательство за выпуск шахматно-исторической работы: «Кому это нужно?» У нас устраиваются сеансы, теоретические занятия, лекции, но много ли клубов отметило годовщину смерти Чигорина? У нас с необычайным интересом следили за матчем Алехин-Капабланка, но много ли шахматистов знают, как относился к шахматам Ленин, Маркс, как относились и относятся к шахматам выдающиеся писатели, художники, ученые? «Какая разница», ответил один из молодых шахматистов — «ведь они играли наверно плохо». Этот шахматист был чрезвычайно возмущен, что один из наших журналов поместил статью о Тургеневе, как шахматисте: «Сколько места загубили».

Нам кажется, что такое отношение к шахматам, мягко выражаясь, уж чрезмерно узко. Необходимо расширить шахматный горизонт. Отметим не без радости, что совсем недавно шахсекция Московского губотдела совторгслужащих организовала цикл лекций по истории шахматной игры — «для повышения шахматных знаний членов союза». Это одно из первых начинаний на пути расширения лозунга «шахматы и вглубь». Мы приветствуем его, как попытку более всестороннего использования «рычага», ибо шахматы поистине — «мощный рычаг культуры».

Автор: Вл. Нейштадт
Источник: 64 Шахматы и шашки в рабочем клубе, #3-4, 1928