Сага о великих гроссмейстерах

В. Кожемякин  в 2006 году взял интервью у нашего прославленного шахматиста Анатолия Карпова (см. АиФ №  21), в котором с первой же строки экс-чемпион мира отмежевался от крупных гроссмейстеров «второго посола». Например, от нового чемпиона мира Владимира Крамника, который не проходил отборочных фильтров, а был выбран самим Каспаровым для решающего поединка. По мнению А. Карпова история знает лишь 13 великих гроссмейстеров-чемпионов, а 12м по счёту был, разумеется, он сам. Да и что с них взять, с этих скороспелых чемпионов по нескольким номинациям, если у большинства из них, как заметил Карпов, нет даже высшего образования? (Пресса знает немало анекдотов о том, как великие чемпионы пытались его получить. Кое-кого из них зачисляли в вузы даже без их ведома, но и после этого тщетно ждали: когда же чемпион появится хоть раз в стенах вуза хотя бы для проформы? Например, в одном из новгородских вузов В. Крамника так и не дождались, и его пришлось отчислить).

Итак, последним великим чемпионом был Гарри Каспаров. «С тех пор – полный провал, – заявил Карпов. — Если так пойдёт дальше, игра потеряет свою славу». А всё ли достойно выглядело среди отобранной великой плеяды? Оказывается, нет. Особенно досталось от Карпова на орехи двум маргиналам. Один из них, как известно, всегда отличался самыми дикими требованиями не только к соперникам, но и к собственной стране. Другой вёл себя вполне беспринципно. Сначала он эксплуатировал на полную катушку советскую тоталитарную систему, улыбаясь в нужном месте, пока эта система работала на него. Потом, когда это стало до смешного безопасно, вдруг обрушился на большевизм с уничтожающей критикой и бросился в политику, хотя до этого случая всю жизнь работал только на себя. «Но он же не рождён для Думы, — резюмирует А. Карпов. – В итоге меньше чем за год поменял несколько команд и союзников… А потом «провис» — нет позитива, только протест…»  Но его можно понять, замечает Карпов, ведь раньше его стиль игры и его энергия требовали полной мобилизации сил. И он сдал – «сгорели предохранители»…

Ты чувствуешь, уважаемый читатель, на каком уровне два интеллектуальных гиганта рассуждают о политике? Для них она, вероятно, просто игра – только в другие фишки. Невозможно понять, какой политической ориентации придерживаются они оба. Похоже, что у них главный критерий – быть наверху. И не важно, под каким флагом. Таковы герои новейшего времени.

Далее беседа журналиста с Анатолием Карповым переключилась на тему о паранормальных способностях. В итоге выяснилось, что в широко известных матчах за мировое первенство с участием Карпова соперники с обеих сторон привлекали опытных психологов, что вполне понятно при значительных нервных нагрузках. Но журналисты всегда пытаются копнуть глубже: действительно ли соперник (или гипнотизёр из зала) способен реально повлиять на исход поединка?

Анатолий Евгеньевич, имеющий большой опыт в подобных ситуациях, был объективен. Как оказалось, длительное воздействие на игрока невозможно (вероятно, если вы не играете с Эммануилом Ласкером или, тем более, с Мессингом  – Т.В.), но «расстроить на время концентрацию противника – вполне реально».  Тем более, что сами шахматисты до сих пор не знают всех возможностей паранормальных технологий. И безо всякого гипноза соперники давно используют массу приёмов для психологического давления на соперника даже задолго до самого поединка — и эти методы, в общем-то, широко известны.

Особая тема – человек и компьютер. Здесь А. Карпов щегольнул чрезвычайно наивным оптимизмом, не свойственным сегодня даже школьникам. Он наотрез отказывается от оценки существующих тенденций в сфере развития играющих шахматных программ. А ведь их полное превосходство над породившим их человеком – вопрос ближайшего будущего.  Многие шахматные тренеры уже не обыгрывают свой домашний компьютер. Но не всё так плохо, уверяет нас Карпов: Каспаров не победил мощный компьютер лишь потому, что слишком верил в его непогрешимость. Но ведь изначально было ясно, что в детерминированных играх со строгой последовательностью ходов всегда есть алгоритм. Просто в общеизвестных шахматах он всё ещё недоступен из-за астрономического числа его вариантов. И почему-то мало кто задумывается о том, что просчитываемая игра с линейной логикой (да ещё при минимальном числе игроков) почти ничего не имеет общего с действительностью. И поэтому в конечном итоге не столь интересна. Тем более, если и она вот-вот рухнет под натиском кибернетики, которая давно похоронила к вящей радости её творцов не одну сотню игр (Если есть решение – зачем играть?).

Отвечая на вопрос наивного корреспондента о том, почему бы не сделать ферзей и пешек героями стрелялок, Карпов сказал: «Не выйдет! Все эксперименты над шахматами с треском провалились. Игру так и не удалось вытащить на телеэкран. И не потому, что она незрелищная, а просто ушли гении». Тут мы видим вообще забавный диалог. Один собеседник не понимает, что шахматы невозможно превратить в «Чапая» (когда детишки начинают с помощью шалбанов стрелять шашками – ну и что бы дала компьютеризация такой стрельбы?). А другой собеседник полагает, что существующий вариант игры – единственно возможный. И хотя он уже достаточно заезжен, существует надежда с помощью новых шахматных гениев его возродить и вернуть ему былую популярность. Таким образом, оба собеседника не правы.

Меняется мир – изменяются и сами игры. Умение быстро считать варианты или (что гораздо важнее) пользоваться громадной памятью – разве это не первейшее свойство машины? Разве может в такой «игре» человек победить? И разве эти свойства являются главнейшими критериями человеческого интеллекта? В перспективе шахматный компьютер станет лишь инструментом для тренировки, соревноваться с ним всерьёз нет никакого смысла. А чемпионаты среди «арифмометров во фраках» будут, разумеется, продолжены. Это и есть настоящая игра – с массой психологических нюансов, с юмором, с ошибками, с болезненным честолюбием и со всем тем, что окружает великую игру. Но при одном условии: если она будет развиваться. Но именно в этом вопросе А. Карпов почему-то демонстрирует полнейший дилетантизм (кстати, при наличии высшего образования и многих спортивных титулов).

Чего стоит только одно его заявление о том, что все попытки модернизации шахмат с треском провалились. Я уж не говорю о своих работах на эту тему, которые упорно игнорируются отечественной спортивной корпорацией, идеологически застрявшей где-то то ли в Древнем Новгороде, то ли в средневековой Москве. Он даже не упомянул великолепные гексагональные шахматы В. Глинского, давно известные всему миру и имеющие международную федерацию. В чём можно усмотреть вполне реальный хмурый взгляд из российского медвежьего угла в исполнении закостенелого шахматного бюрократа, одного из столпов российской шахматной федерации, которая давно перевела борьбу с инакомыслием за пределы шахматной доски (Например, мир до сих пор не знает тайну смерти Алехина перед самым матчем с Ботвинником. А ведь то была эпоха, когда нежелательные для советской власти люди легко исчезали, даже находясь в далёких краях. Зато вся позорная возня вокруг матча Карпов-Корчной всему миру хорошо известна. Тут уж наша федерация проявила себя во всей красе, подключая к матче в Багио даже министерство обороны и нападения). И вот теперь – снова каменные лица наших шахматных корифеев. Мы снова будем играть только в единственную игру, давно ставшую кормушкой для узкого круга лиц. А всё остальное население страны будем насильно обучать по примеру Швеции спортивным шахматам.

Вряд ли кто может поспорить с тем, игры следует широко популяризировать среди населения. Но кто сказал, что только одну игру – и непременно по программе подготовки чемпионов? Зачем такая программа нужна абсолютному большинству населения страны? Только для того, чтобы шахматная корпорация и обслуживающая её челядь не остались без куска хлеба с маслом? А ведь океан игр необозрим. Но даже не это главное. Любая игра не должна сводиться только к рекордам. Чемпион мира может быть один. А что делать остальным миллионам любителям игры? Им нужны совсем другие программы, развивающие интеллект, способствующие развитию культурных запросов, имеющие широкий выход на прикладные игровые технологии вплоть до познавательных моделей и технологий во многих отраслях человеческой деятельности.

А. Карпов вполне откровенно охарактеризовал своих коллег-чемпионов: «Наша профессиональна черта – крайний индивидуализм… тщеславие, без капли иронии к себе… и пренебрежение к «остальному человечеству»…». Умри – лучше не скажешь! Теперь он вполне может расширить этот перечень таким образом: крайне ограниченный кругозор, закостенелый консерватизм, нежелание слушать критику, полная изоляция от общества, незнание истории собственной игры, дилетантизм в сфере шахматной науки, низкий образовательный уровень, жажда наживы, отсутствие патриотизма, диктаторские замашки. И этими людьми нам предлагают гордиться?

P.S.  Недавно по ТВ прошла передача о том, как новая российская буржуазия активно раскупает фальшивые княжеские и графские титулы у бывшего директора магаданского кладбища. Откровенно говоря, мы никак не ожидали, что на эту приманку клюнет и наш прославленный шахматист Анатолий Карпов — человек весьма неординарных интеллектуальных способностей. Зачем ему бутафорские звания и картонные ордена? Тем более, что теперь по протоколу к нему мы будем обращаться не иначе как Ваша Фальшивая Светлость.

Автор: В.Трубицын
Источник: АиФ #21, 2006