Шахматы в жизни и творчестве Чернышевского

24 июля исполняется столетие со дня рождения выдающегося мыслителя-революционера и писателя Николая Гавриловича Чернышевского.

Для нас, шахматистов, имеется еще особый повод отметить эту дату: Николай Гаврилович был большим и настоящим любителем шахматной игры. Шахматы в его жизни и творчестве занимали прочное и видное место.

Интереснейшие указания об отношении Н.Г. к шахматам имеются в его дневнике. (См. «Литературное наследие Н.Г. Чернышевского», т. I, Гиз, 1928). Обращаем внимание читателя, что дневник Чернышевского представляет из себя черновые записи и наброски и для печати не предназначался. Поэтому в нем встречаются стилистические шероховатости.

20 и 21 декабря 1848 года Н.Г. записал:

…Играли в карты. Вас. Петр. [В.П. Лободовский — студент, несколькими годами старше Чернышевского] мастер плутовать. Ушел в 9 5/6, пришел в 8 ч. 5 м. просидел 1 3/4. После как пришел, стал делать шашечную доску, потому что он — Вас. Петр. — сказал, люблю ли я играть в шашки, и что он хотел сделать, да не умеет. Я сказал, что завтра сделаю.

…Пошел к Ворониным, но раньше зашел на несколько секунд к Ол. Як… Идя оттуда исполнил мысль, которая пришла в голову вчера, когда думал, как набрать шашки, — купил на толкучке шахматы, которые могут заменить и шашки, за 50 к. сер., но теперь пересчитал, и недостает красной пешки, белого коня и вместо белой пешки — красная. Сначала купил было шашки за 15 к., после спросил шахматы и дали. Собственно, для Вас. Петр., чтобы играть с ним и, может быть (чего не думаю) выучимся так, что, может быть, будем доставать деньги у Излера [Очевидно, кондитерская или кофейная, где играли в шахматы]. Я думаю, что дадут недостающие шашки или во всяком случае можно купить за 10 к. сер.»

В этой и в нижеприводимых записях обращает на себя внимание та экономность, с которой относится Николай Гаврилович к расходованию денег: в этот период Н.Г. очень остро нуждался. Указания на это неоднократно встречаются в записях.

В дневнике имеется вторая запись от того же 21 декабря:

После этого через полчаса пришел Вас. Петр., просидел почти до 2 ч. я отдал и пошел вместе с ним, чтобы пойти переменить шахматы или прикупить недостающие. Вошли в лавку, множество народа, я несколько времени дожидался,, наконец купец сказал — «Что вам?» — Я сказал. Тот говорит мальчику — «Зачем же ты продаешь неполные?» И велел подать другие полные на перемену. Я вышел из лавки и своротил немного в сторону, сел и начал считать — все, но нет одной голубой. Я не воротился, потому что посовестился, а пошел с места, но вздумал воротиться посмотреть на место, где сидел, не уронил ли еще; воротился — там и лежит голубая пешка. Я взял, думая, что, может быть, этой недоставало, а, может быть, что это еще. Пришел домой — все. Что тотчас дали новые, как я сказал, и поверили на слово, это меня порадовало. Вечером читал Гизо, но большею частью спал. Вечером вздумал купить руководство к шахматной игре.

Для современного шахматиста «красная», а в особенности «голубая пешка» — звучит совсем непривычно. Дело в том, что белая и черная окраска шахм. фигур стала общеупотребительной сравнительно недавно. В 40-х годах прошлого столетия фигуры окрашивались чаще в белый и красный, или белый и синий, белый и зеленый цвета.

В следующей записи (от 22 декабря) читаем:

…Пошел купить руководство; сначала в мелкие лавки; там дорого — 60 к. сер. за плохое, изданное Поляковым [Речь идет, по-видимому, о книге «Маяк современного просвещения и образованности», во 2й части которой имеется глава под названием «Идеал шахматных игроков». Изд. книгопродавца В. Полякова, СПБ. 1840]; поэтому — к Исакову, думая там найти лучше и дешевле — дешевое 1 р. 05 к. сер., и вижу, что не слишком хорошо. Жаль растратить деньги, которые следуют Фрицу или собственно, если не ему, то Вас. Петр. Все-таки совестно не купить, и купил. Когда купил, стало совестно, что так трачу деньги, которые следуют Вас. Петр., который нуждается — пожалуй, не буду за это в кондитерских до нового года. Пришел домой — руководство скверное, и должен был бы купить в немецкой лавке, где, конечно, лучше и дешевле — разобрала досада на свою расточительность и глупую (прикидывающуюся совестливостью) неосмотрительность. Ужасная досада, которая продолжается и до сих пор, так что читать почти не мог, — жаль Вас. Петр, и себя стыдно. Большую часть времени разбирал игры по руководству…

…Досада все продолжала разбирать, так, что наконец не стало терпенья: взял и пошел к Славинскому, чтобы оттуда к Александру Фед… Я нисколько не скучал, напротив, было несколько приятно, и решительно рассеялась моя хандра из-за Шахматов, так что когда пришел наконец домой и теперь (на другой день поутру) решительно ничего…

Какое же руководство купил Чернышевский за 1 р. 05 к. сер.? Это не могло быть бутримовское, ибо оно тогда уже было редкостью; знаменитое руководство Александра Петрова, как видно из сл. записи, Чернышевский одалживал у Зелемана (студент, однокурсник Чернышевского). По-видимому это могло быть «Новейшее начертание к шахматной игре». Л.К. де ла — Бурдоне. Перевод Н. К. Москва 1839, или «Правила шахматной игры. В 3 частях». Составлены В. D. СПБ. 1843. Последнее — скорее, потому что более подходит по цене и более справедливо заслуживает неодобрительного отзыва, данного Чернышевским. Других руководств в то время не было.

В записи от 28 января 1849 года Н.Г. дает оценку своей игры:

У Зелемана мы все время играли в шахматы с Владимиром, когда пришла мать, которой не было дома, Вас. Петр, ушел с нами. Я играл гораздо лучше Зелемана, т.е. он ничего почти не может сообразить — оказывается туповат, хотя я убедился, что и я играю еще хуже, чем я думал, потому что ровно ничего не вижу, что готовится мне и что я должен делать. Взял у него по его предложению книжку Петрова о шахматах, дома увидел, что это только одна практика, т.е. третья последняя часть, а теории, которая принесла бы пользы, т.е. первых двух частей нет. Все-таки как пришел домой, разыграл одну игру, и ныне утром некоторые задачи…

Тут Чернышевский ошибся: руководство Петрова (1824) состояло из 5 частей. Ч. I и II «Теория Шахматов», ч. III, IV к V «Практика Шахматов».

23 февраля Н.Г. заносит в дневник:

…Я отдал ему (Вас. Петр.) шахматы и шахматные книги…

И дальше, 24 февраля:

…Отнес ему две пешки, которые позабыты были у меня…

В ряде других мест дневника, относящихся к концу 1848 — началу 1849 года, встречаются записи вроде: «Я сначала играл в шахматы один по книге, после стал собираться от скуки, т.е. от тоски к Славинскому, после раздумал»; «Стал играть в шахматы один. Любинька [Л.Н. Терсинская — двоюродная сестра Н.Г.] сказала, чтобы играл с ней, и начал, и время прошло, и не пошел к Вас. Петр.»; «Играл в шахматы с Любинькою»; «Обедали, раньше и после играл в шахматы»; «Весьма хорошо если бы почаще, я думаю, играть в шахматы».

Чернышевскому в это время было 20 лет. Возникший у него в юности интерес к шахматам сохранился и в зрелые годы.

Как известно, Чернышевский был одним из организаторов шахматного клуба в Петербурге, просуществовавшего очень недолго и закрытого полицией за его противоправительственную деятельность.

В знаменитом романе «Что делать?», написанном в 1863-64 гг. в Петропавловской крепости, романе, по которому последовала «высочайшая» резолюция «руду копать», Чернышевский вводит шахматы в весьма ответственных местах.

«Идиллия нынче не в моде, а сам я вовсе не люблю ее, то есть лично я не люблю, как не люблю гуляний, не люблю спаржи, — мало ли до чего я не охотник? Ведь нельзя же одному человеку любить все блюда, все способы развлечений; но я знаю, что эти вещи, которые не по моему личному вкусу, очень хорошие вещи, что они по вкусу, или были бы по вкусу, гораздо большему числу людей, чем те. которые, подобно мне предпочитают гулянью — шахматную игру, спарже — кислую капусту с конопляным маслом; а я знаю даже, что у большинства, которое не разделяет моего вкуса к шахматной игре и радо бы не разделять моего вкуса к кислой капусте с конопляным маслом, что у него вкусы не хуже моих; и потому говорю: пусть будет на свете как можно больше гуляний, и пусть почти совершенно исчезнет из света, останется только античною редкостью для немногих, подобно мне чудаков, кислая капуста с конопляным маслом».

Несомненно, что выраженные в этом отрывке симпатии к шахматной игре и утверждение о ее демократичности значительно содействовали распространению шахматной игры среди революционно-настроенной части общества и особенно среди молодежи; влияние Чернышевского было колоссально; роман «Что делать?» пользовался громадным успехом, им буквально упивались.

В главе «Четвертый сон Веры Павловны» старшая сестра показывает ей Новую Россию.

Бывшая пустыня обращена в благодатнейшую землю, кипящую молоком и медом.

«Всем и много места и довольно работы, и просторно и обильно. Да, от большой северо-восточной реки все пространство на юг до половины полуострова зеленеет и цветет, по всему пространству стоят, как на севере, громадные здания, в трех, в четырех верстах друг от друга, будто бесчисленные громадные шахматы на исполинской шахматнице»

Весьма характерно, что Чернышевский пользуется здесь «шахматным сравнением», которое далеко не всякому пришло бы в голову в эпоху 60х годов.

О шахматах упоминается в романе и еще в одном месте: больная Настенька Крюкова, оставив мастерскую Веры Павловны, переехала к Кирсанову и здесь «даже стала учиться в шахматы, как будто имела время выучиться».

Напомним в заключение, что целый ряд произведений Чернышевского («Повести в повести» и др.) еще не опубликован, что его эпистолярный архив опубликован лишь в незначительной части. Многое из написанного Чернышевским увидит свет в ближайшие месяцы, когда выйдут в свет «Избранные сочинения» и II и III томы «Литературного наследия». Весьма вероятно, что среди впервые издаваемых произведений Чернышевского и в его письмах найдутся строки о шахматах.

Очень возможно, в частности, что из писем Н.Г. удастся узнать непосредственно от него что-либо о его участии в создании Петербургского шахматного клуба.

Автор: А. Новиков
Источник: 64 Шахматы и шашки в рабочем клубе, #13-14, 1928